Университетские годы. Ирина Фролова

С Андреем мы познакомились в сентябре 1987 года, на 1 курсе истфака Башкирского государственного университета. Для поступления на исторический в то время нужно было пройти «огонь, воду и медные трубы» - я окончила школу с золотой медалью и сдала на отлично вступительный экзамен. Андрей поступил со второй попытки, посвятив основательной подготовке целый год. Это был идеологический факультет, выпускники которого прямой дорогой шли в органы власти и управления, продвигались по партийной линии. Наивных любителей истории, подобных нам, туда поступало не так уж и много, преобладали целевики и рабфаковцы, имевшие четкую жизненную стратегию. Грозный доцент Асфандияров, читавший нам курс по истории СССР досоветского периода, возмущенно восклицал, что истфак становится «трамплином» для административной карьеры.

Именно на лекции Анвара Закировича и состоялся эпизод, благодаря которому Андрея узнал и запомнил весь курс. Асфандияров учил нас, первокурсников, правильно вести конспекты, что предполагало фиксацию в тетради того, что он изображал на доске. Мы с моей подругой Лилей сидели за первой партой и добросовестно перерисовывали малопонятные схемы. Андрей с будущими друзьями – футболистами – Камилем, Уралом, Айратом – где-то на галерке. Видимо, их компания не показалась Асфандиярову слишком усердной (внешне это соответствовало действительности), и он вызвал к доске, как ему показалось, самого молодого и легкомысленного – Андрея. Доцент Асфандияров строго смотрел на него сквозь стекла очков и воинственно шевелил густыми усами. Помню Андрея, стоявшего около доски в 245 аудитории – спортивная куртка с голубой, красной и синей полосами, джинсы, аккуратно причесанные русые волосы, большие, немного грустные глаза. Сейчас на него обрушится преподавательский гнев! У всех нас замерло сердце. Однако, к великому изумлению, «Асфана», Андрей очень точно изобразил схему расселения восточных славян, включая левый приток Днепра – реку Рось. Анвар Закирович снял очки, протер их носовым платком, и удовлетворённо кивнул, а аудитория численностью в 75 человек облегченно выдохнула…

На втором курсе историю средних веков у нас читал суровый Рудольф Александрович Маслов. На его лекциях вместо сюжетов из романов Александра Дюма и Мориса Дрюона мы изучали докапиталистические формы ренты по Марксу, а на семинарах штудировали свод средневековых законов - Салическую правду. Лицо Рудольфа Александровича казалось высеченным из камня, когда он рассказывал нам о государстве франков, династиях Меровингов и Каролингов. Экзамен по средневековью многие ждали, как кару небесную, переписывали у отличников конспекты лекций, штудировали двухтомный учебник под редакцией Сказкина, понимая, что чудес не бывает. И вот накануне экзаменационной сессии – сенсационное известие: Маслов впервые за всю историю истфака поставил экзамен-автомат. Кому? Андрею. И не удивительно – он уже в то время умел блестяще работать с историческими источниками, с документами. Рудольф Александрович это оценил. По секрету – была еще одна тема, которая их сближала: секреты средневекового пивоварения, о котором Маслов мог рассказывать долго и увлеченно.

На старших курсах особенно теплыми были взаимоотношения Андрея с Софьей Шмаевной Овруцкой, которая читала у нас курс по истории СССР советского периода. Ее увлекательные лекции дополнялись поисковыми семинарами, на которые студенты приходили, вооруженные хрестоматиями с документами. Здесь Андрей отточил свое искусство аргументации, отработал навыки формирования самостоятельных суждений. С Софьей Шмаевной всегда можно было обсудить то, что тогда волновало всех – публикацию романов Солженицина, уход из жизни Андрея Сахарова.

Блестяще зная российскую историю, Андрей, тем не менее, всегда интересовался современной политической историей Европы и Америки (кстати, любил поражать окружающих знанием столиц всех – абсолютно! – государств, и всех американских штатов, собрал роскошную по тем временам научную библиотеку). Именно поэтому, выбирая специализацию, он остановился на кафедре новой и новейшей истории Европы и Америки. Там работали замечательные педагоги – наш декан Иван Дмитриевич Чигрин, профессура – Яков Васильевич Зайцев и Олег Александрович Науменков, доценты Айслу Билаловна Юнусова, Борис Никонович Лаптев. Я тоже выбрала это направление, в результате мы оказались в одной студенческой группе. Обязательным требованием для написания дипломной работы было знание иностранного языка, использование аутентичных источников. Андрей выбрал тему, посвященную правительству левых сил во Франции в начале 1980-х годов, я – объединению Германии, которое происходило на наших глазах. Забавный эпизод – во время разрушения Берлинской стены школьный друг Андрея, Артур, служил в Германии, и привез ему в качестве сувенира кусочек бетона. Во время защиты дипломной работы я его использовала как наглядный материал. Жаль, что он впоследствии оказался потерян. Помню, как мы вместе с Андреем обсуждали мою дипломную работу – недаром тема объединения Германии всегда оставалась одной из его любимых.

Вспоминается, что эпицентром общения преподавателей и студентов мужского пола всегда была курилка на втором этаже истфака, где обсуждали все актуальные проблемы университетской и политической жизни. А средством консолидации студенческого сообщества – поездки на уборку сельхозпродукции, походы на овощебазу и участие в демонстрации, куда все шли единой университетской колонной. Интересное было время!